15 Августа 2017
Самосуд неприемлем, но как его остановить?
У нас общество интересное, выражусь так. Произойдет что-нибудь из ряда вон вы-ходящее, и все кидаются это обсуждать на всех уровнях и во всех местах – на улицах и кофейнях, в трудовых коллективах, во дворах домов, в СМИ, особенно электронных. Об-суждают, пока не произошло ещё что-то такое же ужасное. И тогда всё повторяется, всё обсуждается, критикуется, обвиняется, обругивается… Потом еще что-то из ряда вон вы-ходящее – и все забывают о предыдущих фактах. Хотя их причина не установлена и не устранена, проблема не решена. Я это часто сравниваю с поведением хищных птиц. По-явилась падаль, и тут все слетелись, поклевали… Следующая падаль – полетели, поклева-ли, улетели… И с каждой падалью так – насытиться, вот главная цель хищников. И так же общество насыщается страшилками, которые происходят, увы, теперь чуть ли не каж-дый день в нашей жизни. Я сгущаю краски? Наверное, нет. В нашей редакции в послед-нее время мы, встречаясь по утрам, спрашиваем друг друга: «Ночь прошла спокойно?» И радуемся, когда прошла спокойно. Но чаще – не спокойно, чаще – рассказываем о собы-тиях, да не об одном, а сразу нескольких, страшных, нехороших, произошедших за ночь или за выходные дни. И мы начинаем обсуждать: как, почему, кто виноват, что или кто за этим стоит, раскроют, не раскроют, накажут, отпустят, чей родственник… Словом, масса вопросов, на которые тоже возникает вопрос: будет ли на них дан ответ и в обществе, и в силовых структурах, и во власти?
Мы, служители СМИ, должны на события реагировать. Но как? Только передавая общественное мнение, мнение людей, наделенных властью и полномочиями, только при-зывая к соблюдению чести, прав человека, законности. Призывая, потому что других полномочий (наказать, посадить, оштрафовать и т.д.) у нас нет. Что касается мнения лю-дей, наделенных властью, то они чаще всего уклоняются от комментариев на происходя-щие факты, и это нам, журналистам, хорошо известно.
А законность? Сколько фактов, когда по убийствам, происходящим в семьях, не возбуждаются уголовные дела. Нет, мол, для этого оснований, нет заявлений... Но если ты блюститель порядка (перефразирую: если ты призван порядок соблюдать), и за это по-лучаешь зарплату, имеешь высокие должности и чины, ты должен реагировать – на всё, что омрачает жизнь, что унижает жизнь, что делает несчастливой жизнь людей. Особенно на убийства – это уголовные дела. А этого не происходит.
Никогда не забуду красивую женщину, но с глубокой печалью на лице, которую я увидела в первый и последний раз в жизни, – её вскоре застрелил родной брат. За то, что была беременна от мужа, с которым находилась в разводе. Прокуратура района молчала, родственники молчали, общество молчало. Будто так и должно было быть, будто это – норма поведения в нашем обществе. Это убийство произошло вскоре после окончания войны 1992-93 годов. Потом пошло-поехало: произошло другое убийство – отец лишил жизни свою дочь, потом племянник убил свою тетю, которая, кстати, воспитала его. Ни-кто не понес наказания. Забылось, вроде.
В последнее время пошел новый всплеск подобных убийств: брат - сестру, отец – дочь, кого-то заставили повеситься (или повесили, истина не оглашается). И все обо всём быстро забыли. Общество сейчас занято другими страшилками из нашей жизни – обсуж-дением взрывов на складе боеприпасов в с. Приморском и факта избиения молодых пар-ней работниками силовых структур. Это как новая падаль, которую клюет стервятник. Какой будет следующая падаль? И почему она должна быть? Почему ничто не пресекает-ся у нас на корню? (Грабежи и разбои – отдельная тема, в принципе она уже и не обсуж-дается, она привычная).
Олег Дамения, один из наших ученых, профессоров, в частной беседе со мной на тему насилия в обществе и, в частности, в семье сказал примерно следующее: раскачаны устои общества. Потеряв то ценное, что имели, на чем зиждилась абхазская мораль, мы ничего нового для себя не выработали, мы теперь не знаем, как себя вести. И ведем себя не лучшим образом. Это – опасно.
– В Коране есть слова: тот, кто убил человека, подобен тому, кто убил все человече-ство. А тот, кто сохранил человека, подобен тому, кто сохранил жизнь всему человече-ству. Есть и высказывание пророка Мухаммеда: первое, за что будет спрошено с человека, когда он предстанет перед Всевышним, – это за чужую пролитую кровь. Такие понятия, как жизнь, честь, имущество, во всех религиях значатся как неприкосновенные, и все предписания дозволенного и недозволенного нацелены на это, – сказал мой следующий собеседник, председатель религиозной исламской организации «Единое духовное управ-ление мусульман Абхазии» Салих Кварацхелия. – Почему алкоголь и наркотики в запрете в мусульманской среде? Потому что они влияют на разум, из человека делают животное. Сколько бед у нас сейчас в Абхазии из-за этого?! Нормы и понятия, этикет – всё стерто. Мы отошли от четких путей, от принципов порицания того, что надо порицать. Сейчас происходят позорные вещи. Но самосуд неприемлем ни для какой религии. Наказание должно быть только после суда и доказательств. В отдельных государствах при каких-то преступлениях предусмотрена и высшая мера наказания, но это не религия предусматри-вает, а само государство. А в Абхазии существует мораторий на высшую меру наказания. Но сейчас, по ложной информации, неизвестно от кого полученной, по недоказанным фактам расправляются с человеком, притом близким. Если не предпринять меры, если государство проявит слабость, если общество почувствует себя беззащитным, то само-управство, самосуды продолжатся. Общество сегодня, лишенное правильной идеологиче-ской работы внутри своей среды, находится в депрессивном состоянии.
Мы живем не изолированно от других народов. Одними из многочисленных граж-дан Абхазии иной национальности являются армяне. Как у них обстоят дела в семьях? Наказывают? Убивают? Я обратилась к одному из своих коллег армянской национально-сти за объяснениями. Он ответил, что, да, в Армении происходят насилия, вот недавно в соцсетях сообщалось, что жена и сын убили своего отца, причем высокопоставленного чиновника. Но в Абхазии о таких страшных фактах в армянских семьях он не знает, не слышал. Ни в этом году, ни ранее. Если что-то и происходит в семье, например, замечено аморальное поведение дочери, жены и т.д., то это скрывается, не афишируется. И это, наверное, правильно, считает коллега, потому что советников в таких случаях всегда находится много, и это не поможет исправить ситуацию, а, наоборот, лишь усугубит её. Да и зачем выносить сор из избы?!
Действительно, зачем?
И другой вопрос: зачем убивать? Зачем мы, абхазы, убиваем? Ведь каждая убитая женщина может воспитать двоих, троих и более детей – граждан Абхазии. Нет, не поду-майте, что я за аморальность. Но если в жизни случается непредвиденное (никто ни от чего не застрахован), зачем убивать ту же женщину, того же мужчину? Хотя мужчин уби-вают редко при семейных скандалах, лишь один недавний случай на памяти, когда отец убил обидчика дочери. Да и обижал ли? Да виноваты ли они – все несчастные убитые? Кто провел следствие? А мы о демократии заботимся? О демографии заботимся? Да как же наша нация увеличится, если происходит такое? Я не говорю сейчас о наркоманах, ко-торые и половины человеческой жизни не проживают. Не говорю о жертвах на дорогах…
Пожалуй, половина нашего общества (в том числе и абхазы) исповедует правосла-вие, почитает христианские заповеди. Поэтому я приведу выдержку из Нового Завета – из Послания от Иоанна, глава 8-ая:
«Тут книжники и фарисеи привели женщину, уличенную в прелюбодеянии, и, по-ставив её перед Ним, говорят Ему: Учитель, эту женщину застали при прелюбодеянии, а согласно закону, данному нам Моисею, таковых надо побивать камнями. Что ты на это скажешь? ...Он поднял голову и сказал им: «Кто из вас безгрешен, тот пусть первым и бросит в неё камень»… Услышав эти слова и устыдясь, они стали уходить один за дру-гим и разошлись все: от первого до последнего, – так что остались только Иисус и жен-щина, стоящая перед Ним».
Книжниками и фарисеями сегодня являются те, кто в нашем обществе не прощает женщине, порой безосновательно, каких-то её слабостей и проступков, и готов «забить камнями» (пристрелить), тогда как сами небезгрешны. Устыдились бы!
Увы, и служители правоохранительных органов – не Иисусы и даже не всегда – честные исполнители земных законов.
У нас общество интересное, выражусь так. Произойдет что-нибудь из ряда вон вы-ходящее, и все кидаются это обсуждать на всех уровнях и во всех местах – на улицах и кофейнях, в трудовых коллективах, во дворах домов, в СМИ, особенно электронных. Об-суждают, пока не произошло ещё что-то такое же ужасное. И тогда всё повторяется, всё обсуждается, критикуется, обвиняется, обругивается… Потом еще что-то из ряда вон вы-ходящее – и все забывают о предыдущих фактах. Хотя их причина не установлена и не устранена, проблема не решена. Я это часто сравниваю с поведением хищных птиц. По-явилась падаль, и тут все слетелись, поклевали… Следующая падаль – полетели, поклева-ли, улетели… И с каждой падалью так – насытиться, вот главная цель хищников. И так же общество насыщается страшилками, которые происходят, увы, теперь чуть ли не каж-дый день в нашей жизни. Я сгущаю краски? Наверное, нет. В нашей редакции в послед-нее время мы, встречаясь по утрам, спрашиваем друг друга: «Ночь прошла спокойно?» И радуемся, когда прошла спокойно. Но чаще – не спокойно, чаще – рассказываем о собы-тиях, да не об одном, а сразу нескольких, страшных, нехороших, произошедших за ночь или за выходные дни. И мы начинаем обсуждать: как, почему, кто виноват, что или кто за этим стоит, раскроют, не раскроют, накажут, отпустят, чей родственник… Словом, масса вопросов, на которые тоже возникает вопрос: будет ли на них дан ответ и в обществе, и в силовых структурах, и во власти?
Мы, служители СМИ, должны на события реагировать. Но как? Только передавая общественное мнение, мнение людей, наделенных властью и полномочиями, только при-зывая к соблюдению чести, прав человека, законности. Призывая, потому что других полномочий (наказать, посадить, оштрафовать и т.д.) у нас нет. Что касается мнения лю-дей, наделенных властью, то они чаще всего уклоняются от комментариев на происходя-щие факты, и это нам, журналистам, хорошо известно.
А законность? Сколько фактов, когда по убийствам, происходящим в семьях, не возбуждаются уголовные дела. Нет, мол, для этого оснований, нет заявлений... Но если ты блюститель порядка (перефразирую: если ты призван порядок соблюдать), и за это по-лучаешь зарплату, имеешь высокие должности и чины, ты должен реагировать – на всё, что омрачает жизнь, что унижает жизнь, что делает несчастливой жизнь людей. Особенно на убийства – это уголовные дела. А этого не происходит.
Никогда не забуду красивую женщину, но с глубокой печалью на лице, которую я увидела в первый и последний раз в жизни, – её вскоре застрелил родной брат. За то, что была беременна от мужа, с которым находилась в разводе. Прокуратура района молчала, родственники молчали, общество молчало. Будто так и должно было быть, будто это – норма поведения в нашем обществе. Это убийство произошло вскоре после окончания войны 1992-93 годов. Потом пошло-поехало: произошло другое убийство – отец лишил жизни свою дочь, потом племянник убил свою тетю, которая, кстати, воспитала его. Ни-кто не понес наказания. Забылось, вроде.
В последнее время пошел новый всплеск подобных убийств: брат - сестру, отец – дочь, кого-то заставили повеситься (или повесили, истина не оглашается). И все обо всём быстро забыли. Общество сейчас занято другими страшилками из нашей жизни – обсуж-дением взрывов на складе боеприпасов в с. Приморском и факта избиения молодых пар-ней работниками силовых структур. Это как новая падаль, которую клюет стервятник. Какой будет следующая падаль? И почему она должна быть? Почему ничто не пресекает-ся у нас на корню? (Грабежи и разбои – отдельная тема, в принципе она уже и не обсуж-дается, она привычная).
Олег Дамения, один из наших ученых, профессоров, в частной беседе со мной на тему насилия в обществе и, в частности, в семье сказал примерно следующее: раскачаны устои общества. Потеряв то ценное, что имели, на чем зиждилась абхазская мораль, мы ничего нового для себя не выработали, мы теперь не знаем, как себя вести. И ведем себя не лучшим образом. Это – опасно.
– В Коране есть слова: тот, кто убил человека, подобен тому, кто убил все человече-ство. А тот, кто сохранил человека, подобен тому, кто сохранил жизнь всему человече-ству. Есть и высказывание пророка Мухаммеда: первое, за что будет спрошено с человека, когда он предстанет перед Всевышним, – это за чужую пролитую кровь. Такие понятия, как жизнь, честь, имущество, во всех религиях значатся как неприкосновенные, и все предписания дозволенного и недозволенного нацелены на это, – сказал мой следующий собеседник, председатель религиозной исламской организации «Единое духовное управ-ление мусульман Абхазии» Салих Кварацхелия. – Почему алкоголь и наркотики в запрете в мусульманской среде? Потому что они влияют на разум, из человека делают животное. Сколько бед у нас сейчас в Абхазии из-за этого?! Нормы и понятия, этикет – всё стерто. Мы отошли от четких путей, от принципов порицания того, что надо порицать. Сейчас происходят позорные вещи. Но самосуд неприемлем ни для какой религии. Наказание должно быть только после суда и доказательств. В отдельных государствах при каких-то преступлениях предусмотрена и высшая мера наказания, но это не религия предусматри-вает, а само государство. А в Абхазии существует мораторий на высшую меру наказания. Но сейчас, по ложной информации, неизвестно от кого полученной, по недоказанным фактам расправляются с человеком, притом близким. Если не предпринять меры, если государство проявит слабость, если общество почувствует себя беззащитным, то само-управство, самосуды продолжатся. Общество сегодня, лишенное правильной идеологиче-ской работы внутри своей среды, находится в депрессивном состоянии.
Мы живем не изолированно от других народов. Одними из многочисленных граж-дан Абхазии иной национальности являются армяне. Как у них обстоят дела в семьях? Наказывают? Убивают? Я обратилась к одному из своих коллег армянской национально-сти за объяснениями. Он ответил, что, да, в Армении происходят насилия, вот недавно в соцсетях сообщалось, что жена и сын убили своего отца, причем высокопоставленного чиновника. Но в Абхазии о таких страшных фактах в армянских семьях он не знает, не слышал. Ни в этом году, ни ранее. Если что-то и происходит в семье, например, замечено аморальное поведение дочери, жены и т.д., то это скрывается, не афишируется. И это, наверное, правильно, считает коллега, потому что советников в таких случаях всегда находится много, и это не поможет исправить ситуацию, а, наоборот, лишь усугубит её. Да и зачем выносить сор из избы?!
Действительно, зачем?
И другой вопрос: зачем убивать? Зачем мы, абхазы, убиваем? Ведь каждая убитая женщина может воспитать двоих, троих и более детей – граждан Абхазии. Нет, не поду-майте, что я за аморальность. Но если в жизни случается непредвиденное (никто ни от чего не застрахован), зачем убивать ту же женщину, того же мужчину? Хотя мужчин уби-вают редко при семейных скандалах, лишь один недавний случай на памяти, когда отец убил обидчика дочери. Да и обижал ли? Да виноваты ли они – все несчастные убитые? Кто провел следствие? А мы о демократии заботимся? О демографии заботимся? Да как же наша нация увеличится, если происходит такое? Я не говорю сейчас о наркоманах, ко-торые и половины человеческой жизни не проживают. Не говорю о жертвах на дорогах…
Пожалуй, половина нашего общества (в том числе и абхазы) исповедует правосла-вие, почитает христианские заповеди. Поэтому я приведу выдержку из Нового Завета – из Послания от Иоанна, глава 8-ая:
«Тут книжники и фарисеи привели женщину, уличенную в прелюбодеянии, и, по-ставив её перед Ним, говорят Ему: Учитель, эту женщину застали при прелюбодеянии, а согласно закону, данному нам Моисею, таковых надо побивать камнями. Что ты на это скажешь? ...Он поднял голову и сказал им: «Кто из вас безгрешен, тот пусть первым и бросит в неё камень»… Услышав эти слова и устыдясь, они стали уходить один за дру-гим и разошлись все: от первого до последнего, – так что остались только Иисус и жен-щина, стоящая перед Ним».
Книжниками и фарисеями сегодня являются те, кто в нашем обществе не прощает женщине, порой безосновательно, каких-то её слабостей и проступков, и готов «забить камнями» (пристрелить), тогда как сами небезгрешны. Устыдились бы!
Увы, и служители правоохранительных органов – не Иисусы и даже не всегда – честные исполнители земных законов.
Заира Цвижба