28 Сентября 2021
В Абхазии проблема домашнего насилия существует, но жертвы, как правило, предпочитают молчать о случившемся. Они боятся осуждения и боятся остаться незащищенными.
«Я была на четвертом месяце беременности, когда ушла от мужа. Он выпивал, поднимал на меня руку на почве ревности. Сначала я все терпела, раз вышла замуж - терпи!»- рассказывает Асида (имя изменено). В милицию молодая женщина не обращалась. «Меня поддерживали мои родители, братья мужа, они заступались за меня, но это помогало на несколько дней. Потом он снова пил и все повторялось. Когда я хотела уйти, он шантажировал меня, говорил, что, если я уйду, он покончит жизнь собой, поэтому я возвращалась. Так было несколько раз. Когда он поднял руку на мою мать, я ушла окончательно», - признается она.
В мире каждая третья женщина или девочка хотя бы раз в жизни подвергались побоям или насилию – чаще всего от рук мужчин. В основном женщины и дети подвергаются тем или иным видам насилия (физическому, сексуальному, психологическому или экономическому).
«Когда родился ребенок, он хотел отнять его у меня в роддоме, но я не отдала. Мы развелись, потом он женился на другой. Когда сын вырос, я отправляла его к отцу. Как-то ребенок вернулся домой и спросил: «Мама, он на тебя тоже руку поднимал?» Ребенок, наверное, стал свидетелем конфликта отца с его новой женой. Я ему ответила: «А как ты думаешь, если бы он так не делал, я ушла бы от него?». Сын сказал: «Правильно сделала, что ушла от него». После этого он к отцу не ходил и до сих пор с ним не видится. Я сама росла в такой семье, мой отец был очень ревнивый и поднимал руку на мою мать», - вспоминает Асида.
Проблема насилия в семье непосредственно связана с нарушением прав человека. Даже если насильственные действия направлены только против одного человека, остальные члены семьи страдают от них, особенно дети. Порой факты домашнего насилия приводят к трагическим последствиям.
«Если муж один раз поднял руку, он и второй раз поднимет! Я считаю, что женщины не должны терпеть это. Мои родственники меня приняли, помогают в воспитании ребенка, помогает мне и ОБО "Киараз". А некоторым женщинам некуда идти, их не принимают родные», - говорит Асида.
Мы обязаны реагировать
Много лет Ассоциация женщин Абхазии и другие общественные организации проводят кампанию с целью привлечь внимание общественности и власти к проблеме семейного насилия. Но противодействие этому негативному явлению пока не получило поддержки у депутатского корпуса. В Абхазии не принят закон о домашнем насилии.
Официальной статистики по данной проблеме в Абхазии нет. Свою статистику ведут общественные организации. Так, более 700 обращений было зафиксировано за четыре года в Кризисном центре, действующем в Сухуме при Ассоциации женщин Абхазии. Здесь работают психолог и юрист, которые бесплатно оказывают помощь жертвам насилия. По инициативе Ассоциации женщин Абхазии открыты Кризисные центры также в Гагре и Очамчыре, работает единая Горячая линия.
«Наш девиз – "Мы за сохранность семьи!" Мы ведем переговоры с супругом, если речь идет о женщине, и с его родственниками, чтобы ситуация изменилась в лучшую сторону. Никто не говорит о разрушении семьи, наоборот. Но если есть звонок на Горячую линию с просьбой о помощи, то мы обязаны отреагировать», - отметила психолог Кризисного центра в Сухуме Анна Торгашова.
«Тихий свидетель»- это ребенок, который является свидетелем насилия. Психолог пояснила: «Что касается девочек, они вырастают с синдромом "жертвы". Если у мамы было такое, девочка подсознательно ищет себе такого же спутника жизни. А что касается мальчиков, из них вырастают либо тираны, агрессоры, либо т. н. «тихушники» - это закомплексованная личность с заниженной самооценкой. Любой агрессор хочет нормальную семью, он верит, что у него не будет так, как у его родителей. Но подсознательно происходит поиск жертвы. Детская травма никуда не делась, если она не проработана».
Почему мужчины бьют?
«Где тонко, там и рвется, так сложилось, что мужчина позиционируется с физической силой. Но был случай, когда мы мужчине помогали, потому что была жена-тиран», - заметила психолог. Чаще всего в Кризисный центр обращаются по фактам психологического насилия. Как отметила Анна Торгашова, это не значит, что физического насилия меньше, « просто женщина, которая пережила физическое насилие, ей очень тяжело об этом говорить».
У насилия нет статуса, насилию подвержены все слои населения, но в семьях, где есть алкоголизм, наркомания, чаще бывают подобные случаи.
«К нам обращались женщины из обеспеченных семей. В этом году было три обращения по экономическому насилию: женщины были лишены возможности элементарно покупать продукты питания, средства личной гигиены - все делали мужья. Это полное подавление личности», - сказала психолог.
Юрист Кризисного центра при АЖА Мадина Хагуш добавила, что за последний год было много обращений от женщин, которые столкнулись с проблемами экономического насилия, например, когда бывший супруг не оплачивает алименты и т.д.
«К нам обращаются жертвы насилия, они порой не знают своих прав. Мы готовим иски в суд, оказываем сопровождение в различные инстанции. Мы помогаем не только обратившейся жертве домашнего насилия, но и ребенку, потому что дети тоже страдают. Из-за отсутствия закона о домашнем насилии, мы работаем системно, чтобы все структуры, органы, которые могут помочь жертве домашнего насилия, были задействованы. Я также работаю юристом-экспертом аппарата Уполномоченного по правам человека, они перенаправляют женщин в Кризисный центр АЖА, а мы, в случае необходимости, клиенток Кризисного центра перенаправляем к ним. Также мы тесно сотрудничаем с социальной службой - они очень мобильные, сразу выезжают в экстренных случаях, они тесно работают с участковыми. Были случаи, когда мы сопровождали жертву насилия в УВД. С нами сотрудничают органы опеки. Недавно был случай, когда отец прятал ребенка от матери, хотя решения суда не было. Мы подключили еще и Уполномоченного по правам ребенка», - уточнила юрист.
АЖА также активно сотрудничает с Приемной по правам человека Центра Гуманитарных Программ, а также с ОБО «Киараз», «Абжуйскими женщинами», «Центром развития Гагра» и др.
Мадина Хагуш – практикующий адвокат. «Мы, в судах, защищая женщин, говорили, что их мужья применяли к ним физическое и психологическое насилие. Но когда нет закона, сложно помочь жертве домашнего насилия, нет возможности предоставить ей убежище и обеспечить ей безопасность. У нас нет программы защиты свидетелей. Жертвы насилия молчат, потому что боятся осуждения и боятся остаться незащищенными. "Убийства чести" – это тоже насилие, и говорить, что этого у нас нет, когда есть нашумевшие случаи, неправильно. Главное не оставить заявительниц наедине со своей проблемой. Когда они видят, что есть люди, готовые им помочь, они понимают, что все-таки можно защитить свои права», - подчеркнула юрист.
В период пандемии стало больше обращений на Горячую линию. Как предположила Мадина Хагуш, это связано с тем, что люди сидели дома, поэтому проблемы в семьях обострились.
Люди стали больше говорить об этом
Специалист по социальной работе Службы социальной поддержки детей и семей при Министерстве соцобеспечения и демографической политики РА Майя Бедоева отметила, что напрямую люди к ним не обращаются по фактам насилия. Но когда соцработники выезжают в проблемные семьи, то они выявляют факты домашнего насилия. «Мы разговариваем с женщинами и перенаправляем их в Ассоциацию женщин Абхазии», - уточнила она.
Как отметила Майя Бедоева, в период карантина увеличились сообщения о фактах насилия по отношению к детям, речь идет о рукоприкладстве. «Возможно, количество таких фактов не увеличилось, возможно, люди стали чаще говорить об этом. Существует мнение, что конфликты должны оставаться внутри семьи, это мнение тех людей, которые считают, что проблема раздута. Я считаю, что если происходит насилие по отношению к какому-либо члену семьи, то это не должно оставаться внутри семьи, это не должна быть проблема только этой женщины или этого ребенка. Общество не должно быть безразлично к тому, что кто-то страдает».
По ее словам, если появятся законные механизмы, то, естественно, будет легче, потому что сейчас если есть какие-то обращения, то даже у милиции нет механизмов работы с такими семьями.
Как сократить и предотвратить случаи домашнего насилия?
В законодательстве Абхазии нет термина «домашнее насилие». Юрист и один из разработчиков проекта закона «О защите от семейно-бытового насилия» Саид Гезердава отметил, что противники закона полагают, что достаточно тех положений, которые есть в Уголовном кодексе Абхазии. Например, есть уголовная ответственность за наиболее распространенный вид домашнего насилия – побои, а также ряд других видов преступлений, которые обычно совершает агрессор в семье. Однако по мнению юриста, это не так, поскольку эти нормы не адаптированы для ситуации домашнего насилия.
Саид Гезердава пояснил: «Уголовный кодекс не распознает домашнее насилие как квалифицирующий признак преступления, и в нем не предусмотрен специальный субъект преступления – член семьи, то есть он не видит разницы между обычным преступником, который нанес побои постороннему лицу, и человеком, который регулярно истязает кого-то из своей семьи. И это очень существенная проблема, не позволяющая расценивать уголовное законодательство как решение проблемы. Уголовный кодекс также не учитывает неоднократности совершения преступных действий в семье; а также того, что член семьи может находиться в зависимом положении от другого члена семьи. Такое часто бывает в случаях домашнего насилия: преступление, как побои, является делом частного обвинения – это означает, что уголовное дело по этому факту возбуждается только по заявлению потерпевшей».
Правоохранительные органы в подавляющем большинстве случаев не вмешиваются в ситуации домашнего насилия. «Потерпевшая сторона предоставлена сама себе, и ей может быть невероятно сложно обратиться с заявлениям в милицию. Известно, что женщины часто забирают свои заявления, и это понятно, они находятся в таком уязвимом положении и понимают, что с такими незначительными мерами ответственности, они могут пострадать еще сильнее, открыто выступив против агрессора. Я думаю, мы знаем, каково реальное отношение правоохранительных органов к этой проблеме : "это дело семьи, мы в это не вмешиваемся". Поэтому на вопрос о том, восполняет ли пробел уголовное законодательство в плане реагирования на домашнее насилие, могу ответить однозначно, что нет. Если нам достаточно Уголовного кодекса, как говорят правоохранители, почему он не применяется? Где возбужденные и рассмотренные в судах дела?»- интересуется юрист.
Недавно Центр Гуманитарных Программ отправил в Верховный суд и районные суды запрос о статистике рассмотрения в них дел, возбужденных по статьям 104, 105,106, 109, 111, 125 Уголовного кодекса, уточнив, что интересуют случаи, когда данные преступления совершены одним из членов семьи.
«У нас Галский район в лидерах по фактам домашнего насилия. Но Галский районный суд нам отвечает, что вообще таких дел рассмотрено не было. Это говорит о том, что до суда дела не доходят и вряд ли возбуждаются органами дознания и следствия. В то же время, из исследований и статистики, которую ведут правозащитные организации, видно большое количество обращений, связанных с домашним насилием, но за последние два года ни одно из них не дошло до суда. Женщины либо опасаются обращаться в правоохранительные органы из-за незащищенности, либо не доверяют им, либо считают, что в суде невозможно защитить свои права», - пришел к выводу Саид Гезердава.
За 2021 год в Кризисный центр при общественной организации «Женский фонд развития» в г. Гал обратилось около 250 женщин. Координатор проекта Натия Бокучава отметила, что им мешает в работе то, что нет закона о домашнем насилии, так как, не имея закона, они не могут требовать от сотрудников правоохранительных органов соответствующего реагирования на случаи гендерного насилия.
Кроме того, домашнее насилие бывает не только физическим, но и сексуальным, и экономическим, и психологическим и т.д. в таких случаях Уголовный кодекс вообще не применим. Если есть факт - экономическое насилие, тут может помочь гражданское законодательство через механизм компенсации вреда. Но оно может быть использовано только лишь в случае, если будет установлено, что вообще есть законодательное определение такого насилия и человек имеет право на компенсацию вреда.
Проект закона «О защите от семейно-бытового насилия» дает определение домашнему насилию, это требует изменения каких-то других законов, в том числе Уголовного кодекса. Саид Гезердава подчеркнул, что закон не будет подменять уголовное законодательство. Он пояснил: «В большей степени он направлен на комплексное реагирование на домашнее насилие, которое не предполагает применение уголовно-правовых мер воздействия. В нем много сказано о профилактике домашнего насилия, реагировании и пресечение противоправных действий в отношении жертв домашнего насилия. Например, правоохранительные органы (милиция, суды и др.) наделяются полномочиями по профилактике насилия в семье – предупреждение случаев домашнего насилия, реагирование на них, составление защитных ордеров. А на социальные службы, медицинские учреждения и НКО – меры социально-психологической и правовой защиты жертв домашнего насилия».
В течение 2019 года над проектом закона "О семейно-бытовом насилии" работал российский юрист Евгений Фокин, он подготовил основу закона, а затем Саид Гезердава дорабатывал его с учетом реалий Абхазии. В конце 2019 года Уполномоченный по правам человека Асида Шакрыл направила проект закона в парламент РА, и с тех пор никакой работы в Парламенте не ведется. Этой работе предшествовала подготовка концепции закона о противодействии домашнему насилию, которую инициировала Ассоциация женщин Абхазии.
Почему закон не принимают?
«Заметно, что парламент игнорирует повестку, связанную с правами человека. Безусловно, тут просматривается недопустимый скепсис в отношении прав человека и негативные стереотипы. Вероятно, депутаты, следуя популистским клише, полагают, что такого рода законы имеют излишне либеральную природу, являются инструментом разрушения традиционных ценностей, патриархального уклада и т.д. Я понимаю, такой закон требует переосмысления отношения к положению женщин, он должен являться частью гендерной политики государства, о которой говорится в законе «Об обеспечении равных прав и возможностей для мужчин и женщин в Республике Абхазия», но в нынешнем состоянии властные институты не обладают достаточной компетентностью, чтобы продвигаться в этом направлении», - подчеркнул юрист.
Нужно говорить и с мужчинами, и с женщинами
На тренингах по правам человека часто возникает вопрос о домашнем насилии. Как рассказала Элона Турава из Гудауты, для молодых ребят из благополучных семей, участвовавших в тренингах, было открытием, что в Абхазии есть насилие.
«Это говорит о том, насколько недостаточно артикулируется эта тема в нашей инфоповестке, несмотря на то, что огромную работу проводит АЖА и другие организации, чтобы привлечь внимание к этой проблеме. Об этом нужно говорить в равной степени и с мужчинами, и с женщинами, и с подрастающим поколением. Нужно говорить, что в насилии, в любом, всегда виноват насильник. Любой случай насилия, либо домашнего, либо какой-то другой, всегда влечет обвинения жертвы. И это очень мешает вывести эту проблему в публичную плоскость. Пример, который в последние дни обсуждается в соцсетях, связанный с проблемой абортов: после того, как девушка откровенно рассказала о той ситуации, с которой она столкнулась, были сотни комментариев в поддержку этой девушки и требования отменить этот запрет. Другие девушки, увидев эту реакцию поддержки, тоже смогут сказать о своих проблемах, получить помощь», - заметила ЭлонаТурава.
Она считает, что если депутаты проголосовали за запрет абортов при любых показаниях, то они должны нести ответственность за тех детей, которые рождаются с ограниченными возможностями здоровья.
Депутаты не осознают масштабы проблемы
Активист Камма Гопия в этом году реализовала проект «Закон молчания» в рамках курса по гражданскому образованию, организованного Фондом социально-культурных инициатив. По ее словам, на всякие попытки поднять эту тему - шквал комментариев «в Абхазии нет насилия».
«Я создала страницы в соцсетях - Фейсбуке и Инстаграм. И мне пару девушек анонимно написали, что они тоже подвергались насилию и ушли от агрессора после долгих лет молчания. Но я не могу сказать, что эта тема принята у нас, что есть осознание того, что насилие есть», - констатировала Камма Гопия.
Она провела три дискуссионных клуба. Один из них был с участием женщин - жертв насилия. По ее словам, впервые в Абхазии женщины не побоялись говорить открыто о своей проблеме! «В основном женщины молчат. И это угнетает пострадавшую женщину и развязывает руки насильнику. Раньше считалось постыдным, если ходили разговоры, что мужчина бьет женщину. В современном обществе, все исказилось, принято молчать, потому что стыдно. Надо терпеть! Принято избивать, если провинилась - ведь, заслужила! Такие стереотипы распространены и прочно укоренились в мышлении нашего общества. Но мы не хотим хранить и защищать такие стереотипы», - подчеркнула Камма Гопия.
Социальный статус семьи и финансовые возможности также играют значительную роль в судьбе женщины. «У женщин с лучшим финансовым положением и статусом решение уйти принимается намного быстрее, даже если поддержки от родных нет», - заметила активист.
Что касается депутатов, с кем удалось поговорить Камме Гопия, то у них она увидела понимание и принятие этой темы, однако они не совсем осознают масштабы этого бедствия.
По мнению экспертов, чтобы искоренить все формы насилия в семье, необходимы превентивные меры - прежде всего, просвещать и информировать общественность о проблеме домашнего насилия, о его причинах и пагубных последствиях для всех членов семьи. Ведь счастливая семья невозможна в условиях насилия.
Анаид Гогорян