10 Декабря 2021
Ассоциация женщин Абхазии третий год подряд проводит опрос среди жителей республики на тему домашнего насилия. С 25 ноября по 10 декабря, в рамках Международной Кампании против насилия в отношении женщин и девочек, было опрошено двенадцать человек. Мужчины, женщины, представили разных возрастных категорий и национальностей ответили на три вопроса:
1.Слышали ли вы о случаях домашнего насилия (физического, психологического, экономического)? Насколько это распространённое явление в нашей стране?
2.Какие меры могут быть наиболее эффективными для профилактики домашнего насилия? Как вы считаете, нужен ли закон о домашнем насилии?
3.Слышали ли вы об организациях, которые оказывают помощь жертвам домашнего насилия?
Как и в прошлые годы мнения респондентов разделились: кто-то отмечал, что проблема домашнего насилия актуальная, а кто-то отрицал и говорил, что не слышал о подобных случаях, по крайней мере, среди их близких такой проблемы нет. Большинство опрошенных все-таки считают насилие над женщиной серьезной проблемой в Абхазии. Люди приводили конкретные случаи домашнего насилия (физического, психологического, экономического насилия). Они полагают, что нужен закон, гарантирующий женщине защиту от насилия, и необходимо вести профилактическую работу среди подрастающего поколения. Некоторые респонденты отмечали, что они не слышали об общественных организациях, которые помогают жертвам насилия, поэтому необходимы усилия по повышению уровня информированности об этой проблеме в обществе.
Мы публикуем мнение респондентов о проблеме домашнего насилия в Абхазии. Ниже смотрите их ответы на заданные вопросы.
Опрос подготовила Анаид Гогорян.
1. Леся, 30 лет: Да, я считаю, что эта проблема актуальна в Абхазии, как и во многих странах. Да, я слышала, есть случаи, думаю, что у всех они на слуху, не только у меня. К сожалению, женщины с этим сталкиваются, и порой они не знают, как из этого выйти. Не думаю, что закон как-то повлияет, наверное, это воспитание, соответственно, со стороны мужчин, в семье. Хотя может быть принятие закона, в какой-то степени изменит ситуацию, будем надеяться. Будем этому очень рады. Я считаю, что профилактика – это воспитание, прежде всего, межличностные отношения, нужно учить с детства, это должно исходить из семьи.
- Вы слышали об организациях, которые помогают жертвам домашнего насилия?
Леся: Да, я слышала, причем давно. И это здорово, я считаю, что женщинам нужна поддержка, помощь моральная, порой больше, чем физическая. Здорово, что есть такие места, куда женщины могут обратиться, им могут подсказать. Это очень хорошо!
2.Николь, 21 год: В Абхазии эта тема очень завуалирована, взрослое поколение, как я вижу, считает, что это не огромная проблема. Лично я не знаю людей, которые сталкиваются с домашним насилием, но слышала об одной семье, где было физическое и психологическое насилие. Я уверена, что эта проблема актуальная в Абхазии. Наш менталитет не позволяет открыто говорить о фактах, и, учитывая то, что наше старшее поколение, которое считает, что это норма, я уверена, что если дочка обратится к своей матери и скажет, что к ней плохо относятся, то будет много людей, которые скажут: «Зато детей кормит, зато живете вы хорошо. О детях ты подумала? Мы все такое терпели». Это актуальная проблема, но, к сожалению, не все это понимают, даже представительницы женского пола. Молодое поколение выступает против, все говорят, что это ужасно. Я наблюдаю за своими сверстницами, они не совсем понимают, что домашнее насилие бывает не только физическим, оно бывает и психологическим. Например, молодая пара, девушке 20 лет, парню – 24 года. Современный мир идеализирует ненормальные отношения. «Он меня все время контролирует, он каждый раз звонит мне, он так сильно меня ревнует, что кулаком об стенку ударил, когда я стояла. Это было так мило, я чувствую, что он меня любит». К сожалению, все знают только о физической форме насилия, такой влюбленной девушке ты не донесешь, что через пять лет, если они поженятся, кулаком он не по стенке ударит, а по ее лицу. Они не понимают всей опасности того положения, в котором многие пребывают. Романтизируют, когда парень орет на них, это ненормально. Они не понимают, что в будущем психологическое насилие перейдет в физическое, что такие партнеры потенциально опасные. Конечно, принятие закона необходимо. Но закон должны принять те люди, которые, возможно, в своих семьях это практикуют. Мы понимаем, что этот закон не примут. Открытие Кризисных центров, конечно, звучит шикарно, место, куда женщина сможет прийти, она почувствует спокойствие, но мы понимаем, что после этого Кризисный центр окружит вся родня. Я бы предложила работать, как сейчас занимается Ассоциация женщин Абхазии, это социальная реклама, чтобы женщина могла бы позвонить, поговорить и плюс объяснить рекламой, что есть форма насилия не только физическая, что есть и психологическая. Объяснить подрастающему поколению, на что нужно обратить внимание, например, если молодой человек вам что-то категорически запрещает, общаться вам со всеми друзьями противоположного пола. Я слышала только об Ассоциации женщин Абхазии, которая работает с жертвами насилия. Они говорят об этом, это безумно радует, что кто-то об этом начал говорить!
3. Евгений Скачков, 33 года, врач-хирург. Эта проблема актуальна в Абхазии. Эта проблема стара, как само человечество. Есть много его видов. Но у нас об этом не принято говорить, мы сор из избы не выносим. Я, конечно, слышал, например, о фактах психологического насилия. Я знаю девушку, у нее отец болен, он всю жизнь бубнит, она вышла замуж, развелась, вернулась в дом. Она говорит: «Когда я его вижу, мне плохо становится, когда его слышу, ноги подкашиваются. Он все время критикует, плохо воспитал, развелась». Она уже невротик, родной отец убивает дочь. Сексуальное насилие сплошь и рядом, к чему-то принуждает муж жену или сожитель. Что касается физического насилия, тоже есть случаи, когда родитель бьет своего ребенка, муж бьет жену и она прячет от соседей, не идет в милицию. Говорят, если мужчина один раз ударил, то он ударит еще раз. А женщина думает, что время нужно, это мой мужчина, я его люблю, надо простить. Это входит в привычку, один раз ударил, второй раз, потом он ее убьет. Как можно решать проблему, если мы не знаем, что это такое? Самое главное, определиться. А потом разные формы освещения этой проблемы, конечно. Баннеры, всевозможные формы взаимодействия. Люди должны видеть на экране, видеть примеры, слышать, слушать, если бы был закон, тоже было бы здорово. Что касается Кризисных центров, тоже здорово, они нужны. Жертва насилия идет к родственникам, он приходит, ее забирает. «Я тебе покажу!». Добивает ее. Поэтому женщину надо защитить, чтобы она ушла в Кризисный центр, чтобы ее там закрыли, а потом научили, как себя вести. Общественные организации у нас есть, но я о них ничего не знаю.
4. Надежда Ашуба, 66 лет: Для меня это очень нетипичное, довольно редкое явление. Я в своем кругу очень редко с этим сталкиваюсь. В конечном итоге, поженились, что-то не так пошло, разошлись, но, чтобы рукоприкладство, психологическое давление - настолько редкое для меня это явление, поэтому я не могу сказать, что это типичное явление для Абхазии. Я думаю, что психологическая помощь не мешает никому. Мы все после войны оказались в такой ситуации, когда никто из населения не получил психологическую помощь. А война меняет психику людей и совершенно спокойные люди могут стать или агрессивными, или замкнуться в себе. Психологическая помощь, однозначно, нужна, другое дело, как мы к этому относимся сами. Неудобно, скажут псих и т.д. Я считаю, что много проблем в молодых семьях, а потом может быть как результат и возникает рукоприкладство, это связано с отсутствием воспитания в семье. Мы как воспитываем своих детей – он царь и бог, лучше него никого нет, и когда он попадает в другую среду, он начинает считать, что он царь и бог, почему ему не поклоняются. Чаще мамы так воспитывают сыновей, пылинки с них сдувают и вырастает трутень, которого надо обслуживать. Извините, не каждая жена будет идола обслуживать в доме. Она хочет, чтобы рядом с ней находился на равных человек, который будет содержать семью и будет опорой в семье. Или же девочек воспитывают, принцессу воспитывают, забывая о том, что эта принцесса выйдет замуж, у нее появятся дети, их надо будет воспитывать. Что касается закона, у нас так много хороших законов, которые лежат под сукном. Они приняты, но они не работают, потому что к ним нет подзаконных актов. Я не знаю, может быть есть организации, которые помогают жертвам домашнего насилия, я не сталкиваюсь с этой проблемой в своей жизни, возможно, поэтому я не знаю.
5. Дина, 20 лет: Считаю, что проблема домашнего насилия достаточно распространена, так как насилие имеет много видов, в той или иной форме во многих семьях оно присутствует. Эмоциональное, вербальное, экономическое насилие в семьях, особенно, в отношении незамужних девушек, для которых единственный выход избежать этого - выйти замуж. И то не факт, что после замужества у них жизнь станет лучше. Домашнее насилие подразумевает, что это члены семьи, это близкие люди, это могут быть не только родители - дяди, братья, чаще всего родственники мужского пола. Но и родственницы тоже, потому что, когда матери берут под свой контроль личную жизнь или финансы дочерей, сыновей - это тоже оказывает негативный эффект на психическое состояние человека. Что касается профилактики, то я считаю, что Кризисные центры должны быть. Закон – основополагающая вещь, чтобы люди знали, что при такой проблеме у них есть законодательная поддержка. И, кроме этого, еще нужно рассказывать людям, как выражается насилие, чтобы они задумались, а может быть у меня такое происходит? Еще было бы хорошо не поддерживать гендерные стереотипы, потому что насилие во взрослой жизни – это стратегия, которая взята из взрослой жизни. Это та, которая идет с детства. Поэтому профилактика должна быть больше направлена на детей, я так считаю. Я знаю, что помощь женщинам оказывают Женский фонд развития и Ассоциация женщин Абхазии.
6. Молодой человек, 26 лет: Я не сталкивался с домашним насилием и не слышал о подобных случаях, но не могу отрицать, что этой проблемы нет. В моем кругу, в моей семье такого не было. В интернете я читал, что у кого-то возникала подобная проблема. Эта проблема есть везде, возможно, скрывается. Я думаю, что закон должен быть, насилие должно быть запрещено. По поводу Кризисных центров, я думаю, что они должны быть, но организовать очень тяжело, надо все предусмотреть, потому что человек, который обратится в центр, он должен понимать, что действительно получит помощь и это не усугубит ситуацию. Защиту предоставить должны будут в любом случае. Об общественных организациях я читал, но конкретно об организации не могу сказать.
7. Асида, 54 года: Конечно, я слышала о таких фактах - сплошь и рядом, поэтому я считаю, что на это надо обращать внимание! Молодцы, что Ассоциация женщин Абхазии проводит акции по информированию населения о домашнем насилии. Это здорово, я коренная сухумчанка, я впервые слышу, чтобы открыто начали об этом говорить.
- О каких фактах домашнего насилия вы слышали?
Асида: Вплоть до убийства. В г. Очамчыра мои дальние родственники - от удара мужа погибла жена. В основном, конечно, физическое и психологическое насилие, запугивают своих жен, угрожают. И девочки подвергаются тоже психологическому насилию, у нас это тоже распространено. Мне кажется, что Кризисные центры очень нужны. В первую очередь, должна быть пропаганда, чтобы женщины не боялись туда обращаться. По поводу уголовной ответственности, я не знаю, может быть лучше административные меры. У нас, наверное, не получится за побои своей жены, чтобы кого-то посадили, вряд ли такое получится. Но административные меры в виде больших штрафов, хотя бы с этого начать, а дальше посмотрим, как будут законы работать. А об общественных организациях не слышала.
8. Аслан Аршба, 24 года: Проблема домашнего насилия, безусловно, актуальная. Если говорить не только о физическом, но и психологическом, то подобных примеров много. Бывают и крайние случаи «убийства чести». Эта проблема не решится до тех пор, пока у нас психологи будут говорить, что «брат просто так не ударил бы сестру». Мне об этом рассказывала знакомая, которая была на приеме у психолога. Есть много случаев, когда мужья запрещают работать женам, говоря: «Я семью обеспечиваю, я тебя не пущу работать». Есть случаи физического насилия, к сожалению, я их видел, и даже мне приходилось противодействовать этому. Все должно решаться при помощи специалистов, семейных психологов. Я сталкивался со службой опеки, меня не удовлетворило, как они ведут дела. Я говорил, что неправильно избивать ребенка, бить головой об стенку до сотрясения мозга, чтобы ребенок ни сделал. На что мне работники центра говорили: «А откуда вы знаете, что у нее было сотрясение?». То есть если нет сотрясения, то все ок? Это большая проблема, надо работать с обществом, с жертвами. Открыть центры, где можно было бы укрывать жертв насилия, в случае обращений в экстренных ситуациях. Законодательную базу необходимо подготовить, чтобы было к чему апеллировать, когда люди попадают в такую ситуацию. Квалифицировалось не просто, как хулиганство, избиение, а домашнее насилие, нужна законодательная база для этого. Считаю, что Кризисные центры необходимо открывать. Возможно, есть общественные организации, но я о них не слышал.
9. Лиана, 23 года: Да, я слышала о подобных случаях, несмотря на то, что многие считают, что нас эта проблема не касается. Согласно исследованиям, которые проводят общественные организации, которые занимаются проблемами домашнего насилия, у нас довольно много зафиксированных случаев и их, возможно, больше, так как многие люди не выносят сор из избы. Я думаю, что этих случаев в Абхазии больше. Насилие бывает разное, психологическое, супруга к жене или наоборот. И часто задействованы дети, они в любом случае страдают, так как они живут в нездоровой атмосфере и видят это все, и женщина терпит насилие, якобы из-за того, что ребенку будет лучше в полной семье. На самом деле от этого только хуже.У нас есть Кризисный центр при Ассоциации женщин Абхазии, еще открыли филиалы в Гагре и в Очамчыре. Такие центры нужно открывать в каждом районе. Конечно, принятие закона о семейно-бытовом насилии, который уже лежит в парламенте какое-то время, тоже очень помогло бы, потому что юристы могли бы защищать на законных основаниях права жертв насилия, так как наше законодательство не предусматривает такую статью, как домашнее насилие. Также необходима профилактика, просвещение и для девушек, и для мужчин. Или реабилитационные программы для агрессоров, если они готовы их пройти, чтобы сохранить семью, чтобы человек научился контролировать свой гнев. Я знаю, что в Абхазии есть разные общественные организации, например, «Фонд развития» в г. Гал, там принимает психолог и юрист. Есть благотворительные организации: «Киараз», Детский фонд Абхазии. В любом случае, дети всегда страдают, поэтому подключаются детские организации.
10. Сария, 22 года: Тема актуальная, но в моем окружении я не слышала о домашнем насилии, сама не сталкивалась.Такие случаи есть, и с этим нужно бороться. Я слышала о семьях, где у родителей плохие отношения с детьми, когда дети видят нездоровые отношения между родителями, когда ругаются папа с мамой и бывают случаи рукоприкладства. Мои родители вместе не живут, но мы никогда не видели, чтобы мама с папой ругались. Они мирно разошлись, и все. Я считаю, что закон необходимо принять, в том числе чтобы родители не поднимали руку на своих детей. Кризисные центры, наверное, нужны. В России, в Европе есть, и Абхазии тоже нужно идти в ногу со временем и подобные центры открывать. Я раньше не слышала об общественных организациях, но вот сейчас увидела, что проходила акция 25-го ноября в Международный день защиты женщин от насилия. А так я даже не задумывалась, если бы не увидела эту акцию.
11. Нестор, 25 лет: Я думаю, что для нашей страны эта проблема очень актуальная. Я слышал о фактах физического насилия, психологического. Больше случаев в отношении женщин. Помню, когда я служил в армии, парень учился на юриста и рассказывал случай - он писал на эту тему диплом - брат узнал, что сестра опозорила семью, и в итоге он ее убил. По этим документам он писал свою научную работу. Я думаю, что закон, однозначно, нужен, я не знаю, будет он работать или нет. Какие-то центры, службы, которые могут оказать психологическую помощь жертвам, выслушать, чем-то помочь, обязательно нужны, чтобы человек мог с кем-то поделиться, может быть, услышать какой-то совет, что делать, чтобы он ощутил, что он не один в такой сложной ситуации. Про общественные организации я слышал из Инстаграма, видел статью в«Спутнике», что проводилась недавно акция Ассоциацией женщин Абхазии.
12. Даут, 22 года: Домашнее насилие существует в нашей стране, но об этом многие замалчивают, поэтому тяжело говорить, насколько эта проблема острая или нет. Но то, что она присутствует, это видно. Домашнее насилие не только в отношении женщин, но и мужчин. Есть разные формы насилия, присутствует обычно среди неблагополучных семей. Я знаю несколько примеров, когда физическое насилие было в отношении женщин. Но оно не было постоянным, женщина уходила из семьи, и на этом история домашнего насилия заканчивалась. Было бы идеально, если бы у нас был бы принят закон, но в нашей стране многие законы не работают, так как нет подзаконных актов. А что касается Кризисных центров, я думаю, что они будут полезны для определенного круга лиц, но в общем не решат проблему. Наше общество пока, к сожалению, не готово говорить о таких вещах, потому что сами жертвы насилия предпочитают не говорить об этом. Поэтому тяжело помогать тем, кто не просит о помощи. Если комплексно подходить к решению этой задачи, и сам закон, и центры снизили бы нагрузку или саму проблему, но полностью проблему не решили бы. Мне кажется, что нужно вести образовательную работу среди детей, чтобы каждый ребенок понимал, что насилие – это плохо. Может быть это было бы связано с уроками Апсуара. Я знаю про организацию «ООН-женщины», также слышал про проект, который реализовывала Камма Гопия, «Насилие – не наша традиция». Мои знакомые, кто занимаются правозащитной деятельностью, стараются поднимать этот вопрос. Этот вопрос больше обсуждается среди гражданского общества, а обычные люди об этом не говорят и не обращают внимание на эту проблему. И среди моих знакомых никто не обращался за такой помощью куда-либо, максимум, обращались к своим родственникам.
1.Слышали ли вы о случаях домашнего насилия (физического, психологического, экономического)? Насколько это распространённое явление в нашей стране?
2.Какие меры могут быть наиболее эффективными для профилактики домашнего насилия? Как вы считаете, нужен ли закон о домашнем насилии?
3.Слышали ли вы об организациях, которые оказывают помощь жертвам домашнего насилия?
Как и в прошлые годы мнения респондентов разделились: кто-то отмечал, что проблема домашнего насилия актуальная, а кто-то отрицал и говорил, что не слышал о подобных случаях, по крайней мере, среди их близких такой проблемы нет. Большинство опрошенных все-таки считают насилие над женщиной серьезной проблемой в Абхазии. Люди приводили конкретные случаи домашнего насилия (физического, психологического, экономического насилия). Они полагают, что нужен закон, гарантирующий женщине защиту от насилия, и необходимо вести профилактическую работу среди подрастающего поколения. Некоторые респонденты отмечали, что они не слышали об общественных организациях, которые помогают жертвам насилия, поэтому необходимы усилия по повышению уровня информированности об этой проблеме в обществе.
Мы публикуем мнение респондентов о проблеме домашнего насилия в Абхазии. Ниже смотрите их ответы на заданные вопросы.
Опрос подготовила Анаид Гогорян.
1. Леся, 30 лет: Да, я считаю, что эта проблема актуальна в Абхазии, как и во многих странах. Да, я слышала, есть случаи, думаю, что у всех они на слуху, не только у меня. К сожалению, женщины с этим сталкиваются, и порой они не знают, как из этого выйти. Не думаю, что закон как-то повлияет, наверное, это воспитание, соответственно, со стороны мужчин, в семье. Хотя может быть принятие закона, в какой-то степени изменит ситуацию, будем надеяться. Будем этому очень рады. Я считаю, что профилактика – это воспитание, прежде всего, межличностные отношения, нужно учить с детства, это должно исходить из семьи.
- Вы слышали об организациях, которые помогают жертвам домашнего насилия?
Леся: Да, я слышала, причем давно. И это здорово, я считаю, что женщинам нужна поддержка, помощь моральная, порой больше, чем физическая. Здорово, что есть такие места, куда женщины могут обратиться, им могут подсказать. Это очень хорошо!
2.Николь, 21 год: В Абхазии эта тема очень завуалирована, взрослое поколение, как я вижу, считает, что это не огромная проблема. Лично я не знаю людей, которые сталкиваются с домашним насилием, но слышала об одной семье, где было физическое и психологическое насилие. Я уверена, что эта проблема актуальная в Абхазии. Наш менталитет не позволяет открыто говорить о фактах, и, учитывая то, что наше старшее поколение, которое считает, что это норма, я уверена, что если дочка обратится к своей матери и скажет, что к ней плохо относятся, то будет много людей, которые скажут: «Зато детей кормит, зато живете вы хорошо. О детях ты подумала? Мы все такое терпели». Это актуальная проблема, но, к сожалению, не все это понимают, даже представительницы женского пола. Молодое поколение выступает против, все говорят, что это ужасно. Я наблюдаю за своими сверстницами, они не совсем понимают, что домашнее насилие бывает не только физическим, оно бывает и психологическим. Например, молодая пара, девушке 20 лет, парню – 24 года. Современный мир идеализирует ненормальные отношения. «Он меня все время контролирует, он каждый раз звонит мне, он так сильно меня ревнует, что кулаком об стенку ударил, когда я стояла. Это было так мило, я чувствую, что он меня любит». К сожалению, все знают только о физической форме насилия, такой влюбленной девушке ты не донесешь, что через пять лет, если они поженятся, кулаком он не по стенке ударит, а по ее лицу. Они не понимают всей опасности того положения, в котором многие пребывают. Романтизируют, когда парень орет на них, это ненормально. Они не понимают, что в будущем психологическое насилие перейдет в физическое, что такие партнеры потенциально опасные. Конечно, принятие закона необходимо. Но закон должны принять те люди, которые, возможно, в своих семьях это практикуют. Мы понимаем, что этот закон не примут. Открытие Кризисных центров, конечно, звучит шикарно, место, куда женщина сможет прийти, она почувствует спокойствие, но мы понимаем, что после этого Кризисный центр окружит вся родня. Я бы предложила работать, как сейчас занимается Ассоциация женщин Абхазии, это социальная реклама, чтобы женщина могла бы позвонить, поговорить и плюс объяснить рекламой, что есть форма насилия не только физическая, что есть и психологическая. Объяснить подрастающему поколению, на что нужно обратить внимание, например, если молодой человек вам что-то категорически запрещает, общаться вам со всеми друзьями противоположного пола. Я слышала только об Ассоциации женщин Абхазии, которая работает с жертвами насилия. Они говорят об этом, это безумно радует, что кто-то об этом начал говорить!
3. Евгений Скачков, 33 года, врач-хирург. Эта проблема актуальна в Абхазии. Эта проблема стара, как само человечество. Есть много его видов. Но у нас об этом не принято говорить, мы сор из избы не выносим. Я, конечно, слышал, например, о фактах психологического насилия. Я знаю девушку, у нее отец болен, он всю жизнь бубнит, она вышла замуж, развелась, вернулась в дом. Она говорит: «Когда я его вижу, мне плохо становится, когда его слышу, ноги подкашиваются. Он все время критикует, плохо воспитал, развелась». Она уже невротик, родной отец убивает дочь. Сексуальное насилие сплошь и рядом, к чему-то принуждает муж жену или сожитель. Что касается физического насилия, тоже есть случаи, когда родитель бьет своего ребенка, муж бьет жену и она прячет от соседей, не идет в милицию. Говорят, если мужчина один раз ударил, то он ударит еще раз. А женщина думает, что время нужно, это мой мужчина, я его люблю, надо простить. Это входит в привычку, один раз ударил, второй раз, потом он ее убьет. Как можно решать проблему, если мы не знаем, что это такое? Самое главное, определиться. А потом разные формы освещения этой проблемы, конечно. Баннеры, всевозможные формы взаимодействия. Люди должны видеть на экране, видеть примеры, слышать, слушать, если бы был закон, тоже было бы здорово. Что касается Кризисных центров, тоже здорово, они нужны. Жертва насилия идет к родственникам, он приходит, ее забирает. «Я тебе покажу!». Добивает ее. Поэтому женщину надо защитить, чтобы она ушла в Кризисный центр, чтобы ее там закрыли, а потом научили, как себя вести. Общественные организации у нас есть, но я о них ничего не знаю.
4. Надежда Ашуба, 66 лет: Для меня это очень нетипичное, довольно редкое явление. Я в своем кругу очень редко с этим сталкиваюсь. В конечном итоге, поженились, что-то не так пошло, разошлись, но, чтобы рукоприкладство, психологическое давление - настолько редкое для меня это явление, поэтому я не могу сказать, что это типичное явление для Абхазии. Я думаю, что психологическая помощь не мешает никому. Мы все после войны оказались в такой ситуации, когда никто из населения не получил психологическую помощь. А война меняет психику людей и совершенно спокойные люди могут стать или агрессивными, или замкнуться в себе. Психологическая помощь, однозначно, нужна, другое дело, как мы к этому относимся сами. Неудобно, скажут псих и т.д. Я считаю, что много проблем в молодых семьях, а потом может быть как результат и возникает рукоприкладство, это связано с отсутствием воспитания в семье. Мы как воспитываем своих детей – он царь и бог, лучше него никого нет, и когда он попадает в другую среду, он начинает считать, что он царь и бог, почему ему не поклоняются. Чаще мамы так воспитывают сыновей, пылинки с них сдувают и вырастает трутень, которого надо обслуживать. Извините, не каждая жена будет идола обслуживать в доме. Она хочет, чтобы рядом с ней находился на равных человек, который будет содержать семью и будет опорой в семье. Или же девочек воспитывают, принцессу воспитывают, забывая о том, что эта принцесса выйдет замуж, у нее появятся дети, их надо будет воспитывать. Что касается закона, у нас так много хороших законов, которые лежат под сукном. Они приняты, но они не работают, потому что к ним нет подзаконных актов. Я не знаю, может быть есть организации, которые помогают жертвам домашнего насилия, я не сталкиваюсь с этой проблемой в своей жизни, возможно, поэтому я не знаю.
5. Дина, 20 лет: Считаю, что проблема домашнего насилия достаточно распространена, так как насилие имеет много видов, в той или иной форме во многих семьях оно присутствует. Эмоциональное, вербальное, экономическое насилие в семьях, особенно, в отношении незамужних девушек, для которых единственный выход избежать этого - выйти замуж. И то не факт, что после замужества у них жизнь станет лучше. Домашнее насилие подразумевает, что это члены семьи, это близкие люди, это могут быть не только родители - дяди, братья, чаще всего родственники мужского пола. Но и родственницы тоже, потому что, когда матери берут под свой контроль личную жизнь или финансы дочерей, сыновей - это тоже оказывает негативный эффект на психическое состояние человека. Что касается профилактики, то я считаю, что Кризисные центры должны быть. Закон – основополагающая вещь, чтобы люди знали, что при такой проблеме у них есть законодательная поддержка. И, кроме этого, еще нужно рассказывать людям, как выражается насилие, чтобы они задумались, а может быть у меня такое происходит? Еще было бы хорошо не поддерживать гендерные стереотипы, потому что насилие во взрослой жизни – это стратегия, которая взята из взрослой жизни. Это та, которая идет с детства. Поэтому профилактика должна быть больше направлена на детей, я так считаю. Я знаю, что помощь женщинам оказывают Женский фонд развития и Ассоциация женщин Абхазии.
6. Молодой человек, 26 лет: Я не сталкивался с домашним насилием и не слышал о подобных случаях, но не могу отрицать, что этой проблемы нет. В моем кругу, в моей семье такого не было. В интернете я читал, что у кого-то возникала подобная проблема. Эта проблема есть везде, возможно, скрывается. Я думаю, что закон должен быть, насилие должно быть запрещено. По поводу Кризисных центров, я думаю, что они должны быть, но организовать очень тяжело, надо все предусмотреть, потому что человек, который обратится в центр, он должен понимать, что действительно получит помощь и это не усугубит ситуацию. Защиту предоставить должны будут в любом случае. Об общественных организациях я читал, но конкретно об организации не могу сказать.
7. Асида, 54 года: Конечно, я слышала о таких фактах - сплошь и рядом, поэтому я считаю, что на это надо обращать внимание! Молодцы, что Ассоциация женщин Абхазии проводит акции по информированию населения о домашнем насилии. Это здорово, я коренная сухумчанка, я впервые слышу, чтобы открыто начали об этом говорить.
- О каких фактах домашнего насилия вы слышали?
Асида: Вплоть до убийства. В г. Очамчыра мои дальние родственники - от удара мужа погибла жена. В основном, конечно, физическое и психологическое насилие, запугивают своих жен, угрожают. И девочки подвергаются тоже психологическому насилию, у нас это тоже распространено. Мне кажется, что Кризисные центры очень нужны. В первую очередь, должна быть пропаганда, чтобы женщины не боялись туда обращаться. По поводу уголовной ответственности, я не знаю, может быть лучше административные меры. У нас, наверное, не получится за побои своей жены, чтобы кого-то посадили, вряд ли такое получится. Но административные меры в виде больших штрафов, хотя бы с этого начать, а дальше посмотрим, как будут законы работать. А об общественных организациях не слышала.
8. Аслан Аршба, 24 года: Проблема домашнего насилия, безусловно, актуальная. Если говорить не только о физическом, но и психологическом, то подобных примеров много. Бывают и крайние случаи «убийства чести». Эта проблема не решится до тех пор, пока у нас психологи будут говорить, что «брат просто так не ударил бы сестру». Мне об этом рассказывала знакомая, которая была на приеме у психолога. Есть много случаев, когда мужья запрещают работать женам, говоря: «Я семью обеспечиваю, я тебя не пущу работать». Есть случаи физического насилия, к сожалению, я их видел, и даже мне приходилось противодействовать этому. Все должно решаться при помощи специалистов, семейных психологов. Я сталкивался со службой опеки, меня не удовлетворило, как они ведут дела. Я говорил, что неправильно избивать ребенка, бить головой об стенку до сотрясения мозга, чтобы ребенок ни сделал. На что мне работники центра говорили: «А откуда вы знаете, что у нее было сотрясение?». То есть если нет сотрясения, то все ок? Это большая проблема, надо работать с обществом, с жертвами. Открыть центры, где можно было бы укрывать жертв насилия, в случае обращений в экстренных ситуациях. Законодательную базу необходимо подготовить, чтобы было к чему апеллировать, когда люди попадают в такую ситуацию. Квалифицировалось не просто, как хулиганство, избиение, а домашнее насилие, нужна законодательная база для этого. Считаю, что Кризисные центры необходимо открывать. Возможно, есть общественные организации, но я о них не слышал.
9. Лиана, 23 года: Да, я слышала о подобных случаях, несмотря на то, что многие считают, что нас эта проблема не касается. Согласно исследованиям, которые проводят общественные организации, которые занимаются проблемами домашнего насилия, у нас довольно много зафиксированных случаев и их, возможно, больше, так как многие люди не выносят сор из избы. Я думаю, что этих случаев в Абхазии больше. Насилие бывает разное, психологическое, супруга к жене или наоборот. И часто задействованы дети, они в любом случае страдают, так как они живут в нездоровой атмосфере и видят это все, и женщина терпит насилие, якобы из-за того, что ребенку будет лучше в полной семье. На самом деле от этого только хуже.У нас есть Кризисный центр при Ассоциации женщин Абхазии, еще открыли филиалы в Гагре и в Очамчыре. Такие центры нужно открывать в каждом районе. Конечно, принятие закона о семейно-бытовом насилии, который уже лежит в парламенте какое-то время, тоже очень помогло бы, потому что юристы могли бы защищать на законных основаниях права жертв насилия, так как наше законодательство не предусматривает такую статью, как домашнее насилие. Также необходима профилактика, просвещение и для девушек, и для мужчин. Или реабилитационные программы для агрессоров, если они готовы их пройти, чтобы сохранить семью, чтобы человек научился контролировать свой гнев. Я знаю, что в Абхазии есть разные общественные организации, например, «Фонд развития» в г. Гал, там принимает психолог и юрист. Есть благотворительные организации: «Киараз», Детский фонд Абхазии. В любом случае, дети всегда страдают, поэтому подключаются детские организации.
10. Сария, 22 года: Тема актуальная, но в моем окружении я не слышала о домашнем насилии, сама не сталкивалась.Такие случаи есть, и с этим нужно бороться. Я слышала о семьях, где у родителей плохие отношения с детьми, когда дети видят нездоровые отношения между родителями, когда ругаются папа с мамой и бывают случаи рукоприкладства. Мои родители вместе не живут, но мы никогда не видели, чтобы мама с папой ругались. Они мирно разошлись, и все. Я считаю, что закон необходимо принять, в том числе чтобы родители не поднимали руку на своих детей. Кризисные центры, наверное, нужны. В России, в Европе есть, и Абхазии тоже нужно идти в ногу со временем и подобные центры открывать. Я раньше не слышала об общественных организациях, но вот сейчас увидела, что проходила акция 25-го ноября в Международный день защиты женщин от насилия. А так я даже не задумывалась, если бы не увидела эту акцию.
11. Нестор, 25 лет: Я думаю, что для нашей страны эта проблема очень актуальная. Я слышал о фактах физического насилия, психологического. Больше случаев в отношении женщин. Помню, когда я служил в армии, парень учился на юриста и рассказывал случай - он писал на эту тему диплом - брат узнал, что сестра опозорила семью, и в итоге он ее убил. По этим документам он писал свою научную работу. Я думаю, что закон, однозначно, нужен, я не знаю, будет он работать или нет. Какие-то центры, службы, которые могут оказать психологическую помощь жертвам, выслушать, чем-то помочь, обязательно нужны, чтобы человек мог с кем-то поделиться, может быть, услышать какой-то совет, что делать, чтобы он ощутил, что он не один в такой сложной ситуации. Про общественные организации я слышал из Инстаграма, видел статью в«Спутнике», что проводилась недавно акция Ассоциацией женщин Абхазии.
12. Даут, 22 года: Домашнее насилие существует в нашей стране, но об этом многие замалчивают, поэтому тяжело говорить, насколько эта проблема острая или нет. Но то, что она присутствует, это видно. Домашнее насилие не только в отношении женщин, но и мужчин. Есть разные формы насилия, присутствует обычно среди неблагополучных семей. Я знаю несколько примеров, когда физическое насилие было в отношении женщин. Но оно не было постоянным, женщина уходила из семьи, и на этом история домашнего насилия заканчивалась. Было бы идеально, если бы у нас был бы принят закон, но в нашей стране многие законы не работают, так как нет подзаконных актов. А что касается Кризисных центров, я думаю, что они будут полезны для определенного круга лиц, но в общем не решат проблему. Наше общество пока, к сожалению, не готово говорить о таких вещах, потому что сами жертвы насилия предпочитают не говорить об этом. Поэтому тяжело помогать тем, кто не просит о помощи. Если комплексно подходить к решению этой задачи, и сам закон, и центры снизили бы нагрузку или саму проблему, но полностью проблему не решили бы. Мне кажется, что нужно вести образовательную работу среди детей, чтобы каждый ребенок понимал, что насилие – это плохо. Может быть это было бы связано с уроками Апсуара. Я знаю про организацию «ООН-женщины», также слышал про проект, который реализовывала Камма Гопия, «Насилие – не наша традиция». Мои знакомые, кто занимаются правозащитной деятельностью, стараются поднимать этот вопрос. Этот вопрос больше обсуждается среди гражданского общества, а обычные люди об этом не говорят и не обращают внимание на эту проблему. И среди моих знакомых никто не обращался за такой помощью куда-либо, максимум, обращались к своим родственникам.