29 Сентября 2023
Не личное дело: домашнее насилие в Абхазии вне закона и морали
Уже несколько лет юристы, правозащитники и представители гражданского общества борются за принятие закона «О защите от семейно-бытового насилия». В его отсутствии жертва остается один на один со своей проблемой. Помочь ей берутся всё те же активисты. Государство делает вид, что такой проблемы не существует, а значит и решать нечего. Мы поговорили с юристами, психологами и даже жертвами домашнего насилия, чтобы в очередной раз напомнить, что отрицание проблемы не является ее решением.
Две истории
По соседству с одной моей подругой, а именно ровно одним этажом выше, больше 10 лет живет ничем не примечательная семья: муж, жена и двое детей - мальчик и девочка. Периодически в подъезде я пересекаюсь со всеми членами семьи и обязательно вежливо здороваюсь. Так мы все делаем вид будто не существует тех эпизодов, когда над квартирой подруги разносятся крики, детский плач и летают тяжелые предметы. Всё это происходит настолько буднично, что все соседи даже перестали обращать на это внимание. Хотя тут важно отметить, что за эти 10 лет было сделано многое: жену с детьми забирали к себе соседки, мужчины не раз пытались приструнить домашнего тирана, подключали старших родственников, специалистов, но всё всегда возвращалось на свои места.
Моя сестра явственно помнит одну картину из детства: вот она приходит из школы домой, а у нее дома разъяренный сосед ищет свою жену. Подруга заходит в детскую и обнаруживает женщину в своем шкафу. Туда ее спрятала хозяйка дома, чтобы муж в очередной раз не побил. Сама хозяйка, моя тетя, в это время пытается объяснить мужчине, что его жены здесь нет и пусть идет куда хочет. Много позже женщина решится на развод с насильником, тогда он вывезет ее в лес, привяжет к своей машине и будет угрожать зарубить топором. Женщине не останется ничего, кроме как разыграть в лесу сцену любви и раскаяния за мысли о разводе и вернуться домой.
Закон никак не защищает жертв, если они живы
Сегодня единственное возможное наказание для семейного агрессора — арест до 15 суток. И то, в практике это случается крайне редко. Обычно правоохранителям даже не сообщается о таких эпизодах - сор из избы выносить в этих местах не принято. Жертве обычно негде скрыться, разве что у друзей и родственников. Фактически, общественные и правозащитные организации остались с проблемой домашнего насилия один на один. Они находят пострадавших, проводят просветительские мероприятия для психологов и врачей и разработали проект закона, который защищал бы жертв насилия.
«У нас есть заблуждение, и многие депутаты его поддерживают, что уголовные нормы достаточно защищают жертв домашнего насилия. Но самого понятия «домашнее насилие» в нашем законодательстве нет. Законопроект, который мы подготовили, содержит очень широкий спектр мер по защите жертв домашнего насилия. Основными видами сегодня мы можем назвать физическое и сексуальное насилие. Есть и другие - экономическое, психологическое, преследование. Мы ввели термин «семейно-бытовое дебоширство» в наш законопроект. Нельзя защищать жертв домашнего насилия только уголовно-правовыми мерами ответственности. Потому что в таком случае речь идет только о работе с последствиями, а не с причинами. Задача нашего законопроекта, который называется «О защите от семейно-бытового насилия», в комплексном подходе», - рассказывает юрист Саид Гезердава, соавтор данного законопроекта.
Законопроект устанавливает полномочия кабинета министров, омбудсмена, местных органов государственного управления, органов внутренних дел, НКО. Основная нагрузка ложится на правоохранительные органы. То есть, они наделяются мерами надзора: могут запрещать агрессору приближаться к жертве, контактировать с ней. К превентивным мерам Саид Гезердава относит выявление, анализ, статистический учет, информационные кампании, профилактические беседы, психологическую поддержку.
Юрист Ассоциации женщин Абхазии Мадина Хагуш рассказывает, что в Абхазии действуют 4 консультационных центра на базе общественных женских организаций. Кризисный центр при Ассоциации женщин Абхазии оказывает психологическую и юридическую помощь жертвам домашнего насилия. Работает горячая линия, позволяющая получить психологическую помощь и поддержку по телефону. «В приемную за помощью чаще всего обращаются женщины, пострадавшие от семейно-бытового насилия, реже мужчины, а также есть обращения в случаях насилия в отношении детей. Психологическая помощь оказывается также детям, которые являлись свидетелями насилия и жестокого обращения в семье. Нередкими стали случаи, где насилие применяется в отношении пожилых родителей со стороны детей. Чаще всего агрессорами являются молодые люди с алкогольной и наркотической зависимостью», - говорит Мадина Хагуш.
Юридическая помощь оказывается обратившимся бесплатно в виде консультаций, сопровождения, обработки и сбора материалов и сведений, подготовки исковых заявлений в судебные органы и иных обращений в различные инстанции. Неоднократно Ассоциация женщин Абхазии оплачивала услуги адвокатов с целью защиты прав жертв насилия на стадии следствия и в ходе судебных процессов по сложным делам.
Работники Кризисного центра в своей работе сталкиваются с невозможностью обеспечения безопасности жертве домашнего насилия. «Конечно же это напрямую связано с отсутствием специального законодательства, направленного на борьбу с домашним насилием и отсутствием предусмотренных законом механизмов защиты прав жертвы. Важно отметить, что, несмотря на многочисленные факты насилия в отношении женщин, многие заявительницы не хотят обращаться в правоохранительные органы в связи со страхом, вызванным отсутствием возможности обеспечения ей безопасности от агрессора (отсутствие закона, убежища/приюта для жертвы насилия, защитных предписаний и охранных ордеров). Серьезной проблемой также является то, что дела о насилии в семье чаще всего отягощены стереотипным отношением сотрудников правоохранительных органов к потерпевшим, что усложняет работу сотрудников Кризисного центра», - говорит юрист Мадина Хагуш.
Действующее законодательство, утверждают эксперты, не учитывает специфику домашнего насилия, а именно то, что оно осуществляется в отношении членов семьи и жертва остается незащищенной. На данный момент в случаях домашнего насилия нарушение прав человека состоит не только в самом применении насилия, но и в неспособности и нежелании государства привлекать к ответственности нарушителей, говорят наши собеседники. По сути, действующее законодательство может вступиться за жертву только, если насильник ее убил. Ну, или хотя бы нанес тяжкие физические увечья.
Сложно решиться, но жить так невозможно
«Говоря о насилии, мы говорим о системе, -делится психолог Ассоциации женщин Абхазии Анна Торгашова, - то есть, о цикле постоянно повторяющихся актов насилия».
«Чем чаще происходят эти циклы насилия, тем беспомощнее становится жертва. Существует масса причин, по которым человек не в состоянии выйти из порочного круга насилия, но основных все-таки две – это личные и социальные. К первой мы относим низкую самооценку, потерю веры в себя, в свое будущее, остро переживаемое чувство вины, страх. Ко второй материальную и бытовую зависимость: отсутствие личного дохода, собственной жилплощади, образования и т.д. Есть еще одна важная причина - влияние стереотипов общества, где жертва боится быть осужденной и поруганной последними», - говорит Анна Торгашова.
Общество неохотно обсуждает проблему домашнего насилия, тем не менее признавая ее как актуальную. Как правило, люди начинают остро реагировать на громкие случаи насилия - так называемые «убийства чести», расправы с жертвами или местью. Но именно тогда, как правило, оказывается уже поздно спасать кого-то, ситуация достигает своего апогея. Поэтому очень важно говорить о превенции домашнего насилия. И здесь огромную роль играет неотвратимость наказания за содеянное. Отсутствие закона о домашнем насилии развязывает руки абьюзерам.
В Кризисный центр при Ассоциации женщин Абхазии, которая по сути является Общественной приемной, обращаются жертвы домашнего насилия с различными видами, формами и его проявлениями, и здесь им предоставляется бесплатная психологическая и юридическая помощь в виде консультаций и сопровождения. Полноценного Кризисного Центра, где жертва смогла бы укрыться и найти защиту со стороны государства, в Абхазии нет. Что делать жертве в таком случае? В суженном сознании жертвы появляются вопросы: кто и как мне сможет помочь и защитить. Создание такого центра, как минимум, спасло бы жизни людей и дало им шанс на новую жизнь.
Можно ли распознать первые «звоночки» будущего агрессора? – Да, и на первом этапе знакомства и общения, как правило, они уже проявляются. Существует некий психологический портрет абьюзера. Поэтому так важно вести информационно-просветительскую работу в обществе, чем на протяжении последних 10-ти лет активно занимается Ассоциация женщин Абхазии.
И в этом с ней соглашается психолог Илона Воуба. В частной практике Илоны были клиенты-жертвы семейно-бытового насилия. «Семейная пара, обоим за 30, у каждого за спиной первые браки и дети. Они живут вместе у нее дома. Со временем вся забота, которая проявляется с ее стороны, обращается постепенно в газлайтинг. Она не может нормально работать, вся посвящена супругу. Спустя какое-то время он заводит отношения на стороне, она об этом узнает, и начинаются конфликты. Мы с ней встретились впервые, когда она уже была им избита. Я ее привезла в больницу. Я понимала, что нормальный врач обязательно спросит о происхождении этих побоев и, узнав, что это избиение, непременно заявит в правоохранительные органы. К моему счастью, так и случилось. Врач спросил причину повреждений, я ответила, что это побои», - вспоминает ситуацию психолог.
По словам Илоны Воуба, зачастую жертве кажется, будто это с ней что-то не так. «Всё со всеми нормально, насильник нормальный, а вот она что-то делает не так и поэтому сейчас заслуживает к себе такого отношения. Жертва часто испытывает чувство вины, а если есть чувство вины, значит ты должен быть наказан. В таком состоянии человек не соответствует своему возрасту, находится в регрессии – возрасте гораздо младшем, чем реальный», - говорит Воуба.
Появление специализированных кризисных центров, домов, в которых смогут временно находиться жертвы, ушедшие от насильника, может помочь в решении проблемы. Абсолютное большинство не имеет финансовой возможности обеспечить свой уход от насилия. Появление такого центра помогло бы расширить границы возможного и дать женщине выбор. По сути, выбор – это, чего нет у жертвы. Конечно, только создание центра – этого недостаточно, в нем должна быть продолжена работа с женщиной, и в первую очередь психологическая», - считает специалист.
«В день, когда я решилась сказать мужу о разводе, я припарковала машину в другом дворе. Почему-то сначала подумала о том, что он обязательно выбежит на улицу, чтобы разбить ее. Он привык в гневе уничтожать вещи, которые мне дороги, неважно, это что-то ценное материально или нет. Ему надо было съехать с квартиры, так как мы жили у меня. Потому перед тем, как уйти, он перевернул и разбил все, что мог, сказал, что прибьет меня, и ушел. Я долго не приходила домой, жила у родителей, потом у меня оставались подруги, сестра. Он не приближался ко мне, но пытался помешать работе. Не могу рассказывать, как именно. Сейчас кажется, что удалось решить проблему при поддержке друзей и родственников, но я не знаю, надолго ли это. Да, решиться на перемены сложно, но жить так и вовсе невозможно. Правда я знаю, что мне легко говорить: мы жили в квартире, на которую заработала я, и все финансовые расходы всегда были на мне», - рассказывает моя знакомая девушка, сравнительно недавно вышедшая из брака с домашним тираном. Ей понадобился год, чтобы принять это решение.
В отсутствии соответствующего законодательства и официальной статистики трудно утверждать, сколько людей прямо сейчас остаются жертвами насилия. Это может быть наш сосед, родственница и даже подруга. Это могут быть одноклассники наших детей. Со стороны они все могут казаться абсолютно благополучными, ведь именно такой образ важно поддерживать в обществе, которое отрицает твою проблему.
Автор статьи: Элеонора Гилоян
Уже несколько лет юристы, правозащитники и представители гражданского общества борются за принятие закона «О защите от семейно-бытового насилия». В его отсутствии жертва остается один на один со своей проблемой. Помочь ей берутся всё те же активисты. Государство делает вид, что такой проблемы не существует, а значит и решать нечего. Мы поговорили с юристами, психологами и даже жертвами домашнего насилия, чтобы в очередной раз напомнить, что отрицание проблемы не является ее решением.
Две истории
По соседству с одной моей подругой, а именно ровно одним этажом выше, больше 10 лет живет ничем не примечательная семья: муж, жена и двое детей - мальчик и девочка. Периодически в подъезде я пересекаюсь со всеми членами семьи и обязательно вежливо здороваюсь. Так мы все делаем вид будто не существует тех эпизодов, когда над квартирой подруги разносятся крики, детский плач и летают тяжелые предметы. Всё это происходит настолько буднично, что все соседи даже перестали обращать на это внимание. Хотя тут важно отметить, что за эти 10 лет было сделано многое: жену с детьми забирали к себе соседки, мужчины не раз пытались приструнить домашнего тирана, подключали старших родственников, специалистов, но всё всегда возвращалось на свои места.
Моя сестра явственно помнит одну картину из детства: вот она приходит из школы домой, а у нее дома разъяренный сосед ищет свою жену. Подруга заходит в детскую и обнаруживает женщину в своем шкафу. Туда ее спрятала хозяйка дома, чтобы муж в очередной раз не побил. Сама хозяйка, моя тетя, в это время пытается объяснить мужчине, что его жены здесь нет и пусть идет куда хочет. Много позже женщина решится на развод с насильником, тогда он вывезет ее в лес, привяжет к своей машине и будет угрожать зарубить топором. Женщине не останется ничего, кроме как разыграть в лесу сцену любви и раскаяния за мысли о разводе и вернуться домой.
Закон никак не защищает жертв, если они живы
Сегодня единственное возможное наказание для семейного агрессора — арест до 15 суток. И то, в практике это случается крайне редко. Обычно правоохранителям даже не сообщается о таких эпизодах - сор из избы выносить в этих местах не принято. Жертве обычно негде скрыться, разве что у друзей и родственников. Фактически, общественные и правозащитные организации остались с проблемой домашнего насилия один на один. Они находят пострадавших, проводят просветительские мероприятия для психологов и врачей и разработали проект закона, который защищал бы жертв насилия.
«У нас есть заблуждение, и многие депутаты его поддерживают, что уголовные нормы достаточно защищают жертв домашнего насилия. Но самого понятия «домашнее насилие» в нашем законодательстве нет. Законопроект, который мы подготовили, содержит очень широкий спектр мер по защите жертв домашнего насилия. Основными видами сегодня мы можем назвать физическое и сексуальное насилие. Есть и другие - экономическое, психологическое, преследование. Мы ввели термин «семейно-бытовое дебоширство» в наш законопроект. Нельзя защищать жертв домашнего насилия только уголовно-правовыми мерами ответственности. Потому что в таком случае речь идет только о работе с последствиями, а не с причинами. Задача нашего законопроекта, который называется «О защите от семейно-бытового насилия», в комплексном подходе», - рассказывает юрист Саид Гезердава, соавтор данного законопроекта.
Законопроект устанавливает полномочия кабинета министров, омбудсмена, местных органов государственного управления, органов внутренних дел, НКО. Основная нагрузка ложится на правоохранительные органы. То есть, они наделяются мерами надзора: могут запрещать агрессору приближаться к жертве, контактировать с ней. К превентивным мерам Саид Гезердава относит выявление, анализ, статистический учет, информационные кампании, профилактические беседы, психологическую поддержку.
Юрист Ассоциации женщин Абхазии Мадина Хагуш рассказывает, что в Абхазии действуют 4 консультационных центра на базе общественных женских организаций. Кризисный центр при Ассоциации женщин Абхазии оказывает психологическую и юридическую помощь жертвам домашнего насилия. Работает горячая линия, позволяющая получить психологическую помощь и поддержку по телефону. «В приемную за помощью чаще всего обращаются женщины, пострадавшие от семейно-бытового насилия, реже мужчины, а также есть обращения в случаях насилия в отношении детей. Психологическая помощь оказывается также детям, которые являлись свидетелями насилия и жестокого обращения в семье. Нередкими стали случаи, где насилие применяется в отношении пожилых родителей со стороны детей. Чаще всего агрессорами являются молодые люди с алкогольной и наркотической зависимостью», - говорит Мадина Хагуш.
Юридическая помощь оказывается обратившимся бесплатно в виде консультаций, сопровождения, обработки и сбора материалов и сведений, подготовки исковых заявлений в судебные органы и иных обращений в различные инстанции. Неоднократно Ассоциация женщин Абхазии оплачивала услуги адвокатов с целью защиты прав жертв насилия на стадии следствия и в ходе судебных процессов по сложным делам.
Работники Кризисного центра в своей работе сталкиваются с невозможностью обеспечения безопасности жертве домашнего насилия. «Конечно же это напрямую связано с отсутствием специального законодательства, направленного на борьбу с домашним насилием и отсутствием предусмотренных законом механизмов защиты прав жертвы. Важно отметить, что, несмотря на многочисленные факты насилия в отношении женщин, многие заявительницы не хотят обращаться в правоохранительные органы в связи со страхом, вызванным отсутствием возможности обеспечения ей безопасности от агрессора (отсутствие закона, убежища/приюта для жертвы насилия, защитных предписаний и охранных ордеров). Серьезной проблемой также является то, что дела о насилии в семье чаще всего отягощены стереотипным отношением сотрудников правоохранительных органов к потерпевшим, что усложняет работу сотрудников Кризисного центра», - говорит юрист Мадина Хагуш.
Действующее законодательство, утверждают эксперты, не учитывает специфику домашнего насилия, а именно то, что оно осуществляется в отношении членов семьи и жертва остается незащищенной. На данный момент в случаях домашнего насилия нарушение прав человека состоит не только в самом применении насилия, но и в неспособности и нежелании государства привлекать к ответственности нарушителей, говорят наши собеседники. По сути, действующее законодательство может вступиться за жертву только, если насильник ее убил. Ну, или хотя бы нанес тяжкие физические увечья.
Сложно решиться, но жить так невозможно
«Говоря о насилии, мы говорим о системе, -делится психолог Ассоциации женщин Абхазии Анна Торгашова, - то есть, о цикле постоянно повторяющихся актов насилия».
«Чем чаще происходят эти циклы насилия, тем беспомощнее становится жертва. Существует масса причин, по которым человек не в состоянии выйти из порочного круга насилия, но основных все-таки две – это личные и социальные. К первой мы относим низкую самооценку, потерю веры в себя, в свое будущее, остро переживаемое чувство вины, страх. Ко второй материальную и бытовую зависимость: отсутствие личного дохода, собственной жилплощади, образования и т.д. Есть еще одна важная причина - влияние стереотипов общества, где жертва боится быть осужденной и поруганной последними», - говорит Анна Торгашова.
Общество неохотно обсуждает проблему домашнего насилия, тем не менее признавая ее как актуальную. Как правило, люди начинают остро реагировать на громкие случаи насилия - так называемые «убийства чести», расправы с жертвами или местью. Но именно тогда, как правило, оказывается уже поздно спасать кого-то, ситуация достигает своего апогея. Поэтому очень важно говорить о превенции домашнего насилия. И здесь огромную роль играет неотвратимость наказания за содеянное. Отсутствие закона о домашнем насилии развязывает руки абьюзерам.
В Кризисный центр при Ассоциации женщин Абхазии, которая по сути является Общественной приемной, обращаются жертвы домашнего насилия с различными видами, формами и его проявлениями, и здесь им предоставляется бесплатная психологическая и юридическая помощь в виде консультаций и сопровождения. Полноценного Кризисного Центра, где жертва смогла бы укрыться и найти защиту со стороны государства, в Абхазии нет. Что делать жертве в таком случае? В суженном сознании жертвы появляются вопросы: кто и как мне сможет помочь и защитить. Создание такого центра, как минимум, спасло бы жизни людей и дало им шанс на новую жизнь.
Можно ли распознать первые «звоночки» будущего агрессора? – Да, и на первом этапе знакомства и общения, как правило, они уже проявляются. Существует некий психологический портрет абьюзера. Поэтому так важно вести информационно-просветительскую работу в обществе, чем на протяжении последних 10-ти лет активно занимается Ассоциация женщин Абхазии.
И в этом с ней соглашается психолог Илона Воуба. В частной практике Илоны были клиенты-жертвы семейно-бытового насилия. «Семейная пара, обоим за 30, у каждого за спиной первые браки и дети. Они живут вместе у нее дома. Со временем вся забота, которая проявляется с ее стороны, обращается постепенно в газлайтинг. Она не может нормально работать, вся посвящена супругу. Спустя какое-то время он заводит отношения на стороне, она об этом узнает, и начинаются конфликты. Мы с ней встретились впервые, когда она уже была им избита. Я ее привезла в больницу. Я понимала, что нормальный врач обязательно спросит о происхождении этих побоев и, узнав, что это избиение, непременно заявит в правоохранительные органы. К моему счастью, так и случилось. Врач спросил причину повреждений, я ответила, что это побои», - вспоминает ситуацию психолог.
По словам Илоны Воуба, зачастую жертве кажется, будто это с ней что-то не так. «Всё со всеми нормально, насильник нормальный, а вот она что-то делает не так и поэтому сейчас заслуживает к себе такого отношения. Жертва часто испытывает чувство вины, а если есть чувство вины, значит ты должен быть наказан. В таком состоянии человек не соответствует своему возрасту, находится в регрессии – возрасте гораздо младшем, чем реальный», - говорит Воуба.
Появление специализированных кризисных центров, домов, в которых смогут временно находиться жертвы, ушедшие от насильника, может помочь в решении проблемы. Абсолютное большинство не имеет финансовой возможности обеспечить свой уход от насилия. Появление такого центра помогло бы расширить границы возможного и дать женщине выбор. По сути, выбор – это, чего нет у жертвы. Конечно, только создание центра – этого недостаточно, в нем должна быть продолжена работа с женщиной, и в первую очередь психологическая», - считает специалист.
«В день, когда я решилась сказать мужу о разводе, я припарковала машину в другом дворе. Почему-то сначала подумала о том, что он обязательно выбежит на улицу, чтобы разбить ее. Он привык в гневе уничтожать вещи, которые мне дороги, неважно, это что-то ценное материально или нет. Ему надо было съехать с квартиры, так как мы жили у меня. Потому перед тем, как уйти, он перевернул и разбил все, что мог, сказал, что прибьет меня, и ушел. Я долго не приходила домой, жила у родителей, потом у меня оставались подруги, сестра. Он не приближался ко мне, но пытался помешать работе. Не могу рассказывать, как именно. Сейчас кажется, что удалось решить проблему при поддержке друзей и родственников, но я не знаю, надолго ли это. Да, решиться на перемены сложно, но жить так и вовсе невозможно. Правда я знаю, что мне легко говорить: мы жили в квартире, на которую заработала я, и все финансовые расходы всегда были на мне», - рассказывает моя знакомая девушка, сравнительно недавно вышедшая из брака с домашним тираном. Ей понадобился год, чтобы принять это решение.
В отсутствии соответствующего законодательства и официальной статистики трудно утверждать, сколько людей прямо сейчас остаются жертвами насилия. Это может быть наш сосед, родственница и даже подруга. Это могут быть одноклассники наших детей. Со стороны они все могут казаться абсолютно благополучными, ведь именно такой образ важно поддерживать в обществе, которое отрицает твою проблему.
Автор статьи: Элеонора Гилоян